Так было, будет, есть на свете -
Без имени слова - на ветер.
И ветер может разрушать,
Не знать об этом - значит лгать.
Но и у ветра имя есть,
К примеру, имя ветру - месть,
А урагану - наказанье,
А ветер в парус - то дерзанье.
Любое сказанное слово
На имени стоит основой
Всего есть имя, и всему -
Зачем скрываться? Не пойму.
Всегда есть имя, пусть и в гриме,
В гареме, в нимбе или в Риме,
В Москве иль в Иерусалиме -
Всему, всегда во всем есть имя.
Между своими и чужими,
Между похожими, другими,
И между слов, и между точек,
Всегда есть имя, между прочим.
Оно есть в тексте и в подтексте,
В измене и в случайном сексе,
На родине, и на чужбине,
Запомни, что всегда есть имя.
В молчании и в разговоре,
И в радости оно, и в горе.
Кто знает имя, тот мудрец,
Познав начало и конец.
- Что в имени тебе, несчастный?
- А то, что в имени есть ясность.
- Но Имя непроизносимо,
Запрещено, несотворимо,
Под страхом смерти нам нельзя
Призвать по имени Творца.
- Но пусть нельзя, и пусть незримо,
Но все равно всегда есть Имя!
Сокрыто иль извращено,
Но пусть святится да Оно.
Покрыто имя страшной тайной
Лишь потому, что не случайно!
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Оцените произведение:
(после оценки вы также сможете оставить отзыв)
не пьющий я. как карла-густав северин.
тем более без вас. ведь я не пью один.
общенье с вами меня так пянит.
но пить нельзя - ведь грайцер сразу обвинит!
да ладно! что хочу сказать про ваш я стих
такое написать мог только полный пс.х
прошу и этот комментарий не простой
считать за шутку и не числить клеветой
вам, грайцер, пожелаю я расти!
стабильности и Бога - обрести.
стихи писать и прозу перечислить.
но перед этим пожелаю ... мыслить.
2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
